Статья из журнала "Ровесник"

(1968 год).

О двадцатипятилетнем певце Сальваторе Адамо пишут сейчас очень много. Журналист Раймон Мули, например, начинает свою статью так: «Он старомоден, как танго. Его успех необъясним, потому что он реакционер, он — контртечение в современной музыке». Другой журналист считает, что его успех объясняется тем, что слушателям надоели песни йе-йе и им захотелось нежности и поэзии. «Адамо — ни в коем случае не идол, прежде всего потому, что он талантлив, самобытен, никому не подражает. Он такой, какой есть», — утверждает третий. Но все сходятся в одном, что Адамо сегодня один из самых популярных певцов Франции. Слава пришла к нему постепенно: ему не нужны были скандалы, экстравагантные выходки, слава покорилась энтузиазму, любви к музыке и таланту.

«Я родился в Сицилии, вырос в Бельгии, а известность пришла ко мне во Франции, — рассказывал недавно Адамо в журнале «Салют ле копен» («Привет, ребята»). — До 3 лет я жил в своем родном городе Комизо и на всю жизнь сохранил любовь к солнцу — единственному богатству Сицилии. В 1946 году мой отец вернулся домой с войны, в Сицилии свирепствовала безработица, и наша семья вынуждена была эмигрировать в Бельгию, где на шахтах Монса отец нашел работу. Но и тут наше благополучие было недолгим. Обвал в шахте, каменный блок раздробил плечо, и отец на всю жизнь остался инвалидом. Друзья помогли нам устроиться в бельгийском городе Жамаппе, где я учился в школе, а потом в колледже Сен-Фердинан.

Мой отец был страстным любителем музыки: и народной итальянской, и классической. Ему я обязан открытием этого волшебного мира для себя. Петь начал в одиннадцать лет: в церковном хоре, как большинство итальянских мальчишек, и дома.

Первое выступление на конкурсе, организованном шоколадной фирмой «Мёрис», нельзя сказать, чтобы закончилось триумфом. Я пел старинную итальянскую песню «Любовь — это букет фиалок». В зале смеялись, свистели, топали ногами. «Что делает этот парень на сцене? С его голосом петь? Ха-ха-ха!» — так говорили все. Хотя я был в отчаянии, но все же решил продолжать свои занятия пением. Я стал хуже учиться, а потом и вообще забросил колледж.

Мои родители всю жизнь отказывали себе во всем, чтобы учить меня, а стоило это недешево. И тут, когда, казалось бы, конец лишений близок и можно пожинать плоды, все летит в тартарары из-за того, что этому чертенку Сальваторе захотелось стать Азнавуром. Но отец мне сказал: «Если ты иначе не можешь, брось все. Продолжай петь, в этом твоя жизнь». Такие уж замечательные у меня родители.

Поддержка отца и мой любимый Антон Павлович Чехов помогли мне в это время, удержали от глупых, отчаянных поступков.

Я пел, но моими слушателями были только брат и сестры, иногда приятели. Мне удалось записать одну пластинку на граммофонной фирме «Полидор», но она расходилась очень плохо, и контракт мне не предложили. Отец, видя мое отчаяние, договорился, чтобы меня приняли на фирме «Патэ-Маркони». Там мне сказали коротко и ясно: «Если мы в первый день не продадим 500 пластинок, говорить больше не о чем». Песню тоже выбрали они сами: «В голубых джинсах и кожаной куртке». В первый же день продали 2000. Это было в декабре 1962 года, а к февралю 1963-го уже было продано 100 тысяч. Как это получилось, не знаю и сам».

Сайт создан в системе uCoz