Copyright   ©  2012        
                                                 
Все текстовые, графические и мультимедиа материалы, размещённые на сайте, принадлежат их авторам и демонстрируются исключительно в ознакомительных целях. Оригинальные материалы являются собственностью сайта, любое их использование (или модификация) за пределами сайта - только с разрешения администрации.
Статья из журнала "Музыкальная жизнь" № 12, 1972.

САЛЬВАТОРЕ АДАМО

Когда Сальваторе Адамо на сцене, по левую руку от него — электроинструменты и длинноволосые, приплясывающие, колышущие моднейшими клешами «джазовые мальчики». А справа — человек со старенькой скрипкой в руках, с немодной бородой, в кургузом чесучовом пиджаке, брюках, пузырящихся на коленях и стоптанных башмаках. Он откуда-то из прежних времен, ЭТОТ скрипач,— может быть, со скромной свадьбы в провинциальном городишке, а может — из неприметного кабачка где-нибудь в рабочем квартале. эти два фланга инструментального ансамбля, выступающего с певцом,— как бы два крыла музыкальной и поэтической души Сальваторе Адамо, позволяющие ему сочетать наисовременнейшие ритмы — от твиста до джерка — с красивой мелодией, простой и запоминающейся.

Сальваторе Адамо родился в последний день военного 1943 года. Значит, сейчас ему 29 лет.

А в январе шестьдесят пятого, когда в парижской «Олимпии» он был удостоен премии «Золотая пластинка» (этот день принято считать началом его блистательной карьеры), ему всего лишь двадцать один год. Потрясенный и ликующий, он слышит возгласы, раздающиеся из зала: «Париж — твой, Сальваторе!»

Это была настоящая победа, оценить которую можно, лишь вспомнив, что ей предшествовал провал в Париже одной из его первых песен «Я опоздал на экипаж», а до этого - выступления по бельгийскому радио, сопровождаемые ироническими комментариями дикторов. Но главное, пожалуй, было не в том, что победа одержана, а в том, что Адамо победил, не изменив себе. В годы, когда царствовал твист, Адамо вышел на сцену «как последний романтик нашего века» (так назвали его французские журналисты). И вдруг оказалось, что именно эта незащищенная, нежная, сентиментальная, чуть старомодная поэзия выражает чувства его сверстников! «Я такой же, как вы, - словно бы говорил певец.- Только не боюсь произнести вслух то, что вы носите глубоко в себе».

...С легким сердцем я шел по жизни,
И детский смех звучал вокруг,
Но в одно прекрасное утро
Исполнилось мне двадцать лет,
И мне сказали: «Слушай, друг,
Открой глаза пошире
И посмотри, что происходит в мире.
Он плох, наш мир, но не сердись,
Устраивайся в нем как знаешь...»
И  вот с тех пор живу я стиснув зубы,
О легком сердце нет и речи...

Адамо родился в Сицилии, в семье шахтера. Позднее, когда семья эмигрировала в Бельгию, Адамо поступает в университет в Турнэ — отец хочет избавить его от шахтерской лямки, хочет, чтобы сын «выбился в люди», стал преподавателем. Учится Сальваторе хорошо, но его конспекты полны стихотворных набросков и песенных куплетов. Его первые слушатели — младшие братья и сестры. Его песни принимаются «на ура» товарищами по университету. Редкую проницательность и широту души проявляет отец, готовый отказаться от мечты об университетском образовании сына ради мечты Сальваторе о сцене. Но трагический случай обрывает жизнь отца...

Став популярным эстрадным певцом (120 пластинок, записанных за последние годы, из них 12 «золотых», три премии МИДЭМ), Сальваторе Адамо не превратился в звезду. Можно сказать даже, что с его скромностью, уважением к семье, ненавистью к рекламным трюкам он стал антизвездой эстрады. Он поборол застенчивость, которая так мешала ему в первые годы, но не сделался развязным. Он свободно общается с залом, но не заигрывает с ним.

Лексика его стихов удивительно точна. Поэт не слишком жалует высокие слова, он разговаривает тем же языком, каким говорят обычно в молодежной компании. Это разговор прямой и честный.

Мы знаем известных во Франции мастеров песни, для которых главное — текст, а музыка является лишь фоном. Адамо не принадлежит к их числу. Его мелодии красивы и разнообразны. Во всей программе концерта мы не услышали и двух похожих песен. Недаром, едва лишь начинали звучать первые такты, зал взрывался аплодисментами, приветствуя знакомую, любимую мелодию.

Нет нужды разбирать здесь такие широко известные песни Адамо, как «Падает снег», или «Летний вальс», или «Моя свобода, ты мне не верна», в которой ясные и чистые звуки наполнены мудрой горечью зрелости, или «Любовь похожа на тебя», с ее изумительно красивым припевом, словно бы вылившимся из самого сердца. Напомню лишь о нескольких песнях социального плана. Это «Всегда где-то кто-то сражается» — антивоенная прокламация, ясная и доходчивая, «Неон» — сатирическая песня об Америке, ритмически яркая, с легко запоминающейся мелодией, «Небоскребы» — едкий и злой гротеск, похожий чем-то на стихи раннего Маяковского о капиталистическом городе...

С легкой руки французских журналистов сложилось мнение, что у Адамо нет голоса («без голоса — в том смысле, в котором обычно употребляют это слово»,— цитата из одной недавней статьи). Действительно, пластинки и записи не говорили об обратном. Но когда слушаешь Адамо в зале, поражаешься тому, какой у него сильный, хорошо поставленный голос. И это, конечно, немало способствует успеху его песен.

...Адамо был счастлив, растроган и потря­сен тем, как его принимали советские зрители, как хорошо знают в нашей стране его песни. «Каждый певец может лишь мечтать о том, чтобы петь перед такой публикой. Я хочу снова приехать в Советский Союз,— сказал он,— и на более долгий срок. Надеюсь, что это произойдет в июне. Во время поездки по вашей стране у меня возникли идеи новых песен. Я думаю, что мне удастся осуществить их, когда я снова приеду к вам».
К СПИСКАМ ПЕСЕН ПО АЛФАВИТУ

Сайт создан в системе uCoz